Костюм Нидерландов XVII века

В течение XIII — XVI веков Нидерланды были одной из самых богатых стран Европы с развитой промышленностью и крупной торговлей. Тон там задавали богатые бюргеры процветающих горо­дов, для которых разумное, экономи­чески целесообразное устройство страны было важнее сословной горды­ни дворян. Несмотря на длительную политическую зависимость от Испа­нии, где господствовали совсем другие нравы, жители Нидерландов обладали значительной свободой мышления и развитым кругозором деловых людей, привыкших добиваться благосостоя­ния самостоятельно, а кроме того, по­лучали разнообразную информацию об окружающем мире благодаря широ­кой международной торговле и ожив­ленным морским портам,куда заходи­ли иностранные суда.

Нужно сказать, что развитие кораб­лестроения, рост мануфактур и ремес­ленных мастерских в XVI веке в Ни­дерландах был настолько бурным, что к XVII столетию — это единствен­ная страна в Европе, где городское население преобладало над сельским. Природные условия — море, песчаные дюны, островки зеленых лугов, кана­лы и реки — объективно способство­вали развитию не земледелия, а горо­дов, где основным населением стано­вились коммерсанты и ремесленники. Сначала Брюгге, а затем Антверпен и Амстердам были центрами мировой торговли, местные же бюргеры явля­лись фактическими хозяевами Нидер­ландов, мечтавшими, естественно, о ее политической самостоятельности и таком государственном устройстве, которое отвечало бы прежде всего их интересам.

Нидерландские земли, долгое вре­мя входившие в состав гергцогства Бургундского, перешли в 1477 году во владение Габсбургов при заключении брака австрийского эрцгерцога, а за­тем императора «Священной Римской империи» Максимилиана I с дочерью Карла Смелого Марией Бургундской, получившей их в качестве приданого. Их внук, Карл V (Карлос I) — король Испании и император «Священной Римской империи» еще раз изменил судьбу Нидерландов, передав их земли в 1551 году испанской ветви своей семьи.

В период царствования Карла V жители испанских Нидерландов сво­бодно торговали с другими странами как в Европе, так и на вновь открытых континентах в «чужих морях и океа­нах», что увеличивало богатство боль­шинства населения этой страны. Тор­говали самыми разнообразными това­рами: дорогими тканями, коврами, стеклом, производимыми широко раз­витой сетью мануфактур, и простыми, но необходимыми всем продуктами — сыром, маслом, соленой рыбой, охот­но покупавшимися за рубежом.

Постепенно уровень жизни нидер­ландцев рос, но процветанию страны положил конец испанский король Филипп II, получивший над ней власть после отречения от престола Карла V. Деспот и фанатик, вознамерившийся любыми средствами добиться полного торжества католицизма на «своих» землях, он не счел возможным терпеть свободный образ жизни нидерланд­цев.

В первое же посещение страны но­вому монарху показалось подозритель­ным, что дружелюбные подданные встретили его овацией. В ней Филиппу II почудилось нечто опасное. Суровое и недовольное лицо его заставило нидер­ландцев задуматься...

Тревожные предчувствия народа вскоре оправдались. Недоброжела­тельность короля проявилась недвус­мысленно — он явно хотел сделать из богатейшей и передовой части испан­ской монархии второстепенную про­винцию, а поэтому увеличил налоги и всевозможными средствами разорял Нидерланды. Для вполне сформиро­вавшегося буржуазного государства терпеть уничтожение своей, с таким трудом созданной, отлаженной эконо­мики и разумных коммерческих отно­шений, было делом немыслимым. Та­кое столкновение противоположных интересов неминуемо вело к войне, и как это часто случалось в истории, она приобрела религиозную форму.

Следует учесть, что религиозные противоречия в Нидерландах давали о себе знать еще в первой половине XVI века, когда народ поддержал Рефор­мацию, охватившую многие европей­ские государства. Нидерланды приня­ли учение Кальвина об абсолютном Божьем предопределении, его пропо­ведь «мирского аскетизма», идеи де­мократизации церковной жизни, что, конечно, не могло не войти в проти­воречие с официальной католической религией, всемерно поддерживаемой испанским королем. Но к середине XVI века при Филиппе II ситуация обострилась до крайности — повсюду проникала инквизиция, искавшая инакомыслящих, сжигались целые де­ревни, кругом стояли виселицы, кро­ме того, страну охватила страшная эпидемия чумы. Посланный Филип­пом II в Нидерланды герцог Альба установил здесь неслыханный террор. В результате политико-религиозные распри перешли в войну, тянувшуюся с некоторыми перерывами с 1568 по 1648 год.

Война была несказанно тяжелой, доводя нидерландцев до такого состо­яния, что один из свидетелей результа­тов сражений флотилий в своих мему­арах написал: «Трудно найти другой пример такого терпеливого страдания, такого героического патриотизма и такой неумолимости к пленным вра­гам во время осады...» Этот страшный период, когда у осажденных кончи­лось продовольствие, и голод погубил многих, закончился победой корен­ных жителей, заключивших с испанс­ким королем в 1609 году перемирие, на деле означавшее государственную са­мостоятельность Северных Нидерлан-дов. С этого момента они стали назы­ваться Республикой Соединенных провинций или Голландией (по на­именованию самой могущественной провинции). Южные же земли (в том числе Фландрия) еще длительное вре­мя оставались под протекторатом Ис­пании.

Буржуазная революция, которая в Нидерландах приняла форму народно­го освободительного движения, была первой в Европе, одержавшей такую блистательную победу. Она воодуше­вила всю страну. Свободные теперь голландцы сумели достаточно быстро восстановить благосостояние.

Их трудолюбие проявлялось не только в создании материальных цен­ностей, но и развитии культуры; они были любознательны, быстро схваты­вали интересные идеи и на их основе создавали новые теории в различных областях знаний. Веселые и общитель­ные, они умели дружить. Эти их качес­тва способствовали развитию некото­рых видов науки и искусства.

Тесно связанные с морем, голланд­цы проявляли изобретательность в со­здании новых систем кораблей, уве­личивавших их прочность, скорость движения и возможность лавирова­ния во время тяжелых морских бурь. Строительство таких кораблей служи­ло увеличению богатств Голландии. Слава о высоком уровне ее судостро­ения была настолько велика, что стра­ны, мечтавшие о завоевании неизвес­тных земель, спешили заказать кораб­ли именно там. В то же время голлан­дцы имели талант и к ведению выгод­ных торговых операций, выделявший их среди коммерсантов других евро­пейских государств.

В становлении характера этого на­рода немалое место занимали два фак­тора - долгая борьба с тяжелыми при­родными условиями и продолжитель­ная война за свободу. Они сделали свою топкую землю плотной и плодо­родной; тщательное изучение «поведе­ния» морской воды дало им возмож­ность открыть законы взаимоотноше­ний воды и земли, и оказалось, что почва будет изменяться, выходить из беспрерывных «объятий» воды, если люди изменят направление ее течения. Нидерландцы сумели подчинить при-7 роду себе, создать условия для разви­тия сельского хозяйства, извлекать из него прибыль. Кроме того, они смогли максимально использовать свое поло­жение морского государства, а глав­ное, отстоять независимость. Этот на­род познал трудную победу, но она была заслуженной, и прекрасное ощу­щение сплоченности, дружбы, радости будут проявляться во всей его жизни, даже в обычной домашней обстановке, довольно длительное время!

Голландская республика добилась расцвета тогда, когда Испания ослабе­ла, а Франция еще не достигла верши­ны завоеваний во второй половине XVII века. В это время, несмотря на ряд разногласий религиозного харак­тера (борьба между кальвинистами и арминианами), интенсивно развива­лись культура, наука и, особенно, ис­кусство.

Искусство Голландии развивалось в двух областях — музыки и живописи. Домашняя жизнь всех нидерландцев сложилась в некую систему уже давно, и не было причин ее менять, тем более, что в тяжелые времена тоска о доме, столе, за которым в тепле и уюте собиралась семья, никогда не покида­ла тех, кому пришлось воевать. Ощу­щение вновь найденного счастья — очага, окруженного любимыми лица­ми детей, близких, родных, а иногда и друзей, создавало радость общения и душевной близости. И тогда возника­ло желание выразить эту радость в красоте звуков, мелодий... Так возник обычай: в праздничный день, после окончания длительного обеда, в сто­ловую приносили музыкальные ин­струменты, раскладывали их на обе­денном столе, и хозяйка предлагала всем заняться музыкой. И эти занятия могли продолжаться до позднего ве­чера.

Любовь к музыке была такой же национальной чертой нидерландцев, как и трудолюбие. Уже в XVI веке они имели известных композиторов, а для тех, кто пережил трудности многолет­ней войны, музыка стала священной частью жизни. Эта привязанность от­ражена на многочисленных картинах нидерландских художников, которы­ми украшались почти все дома и мно­гие из которых можно было приобрес­ти на рынке за небольшую цену, до­ступную даже человеку, живущему на скромные доходы. Реалисты по своей природе — Терборх, Метсю, Вермеер, де Хоох — они больше всего интересо­вались повседневной жизнью, хотя, справедливости ради, необходимо помнить, что их современниками были и великие Рембрандт, Рубенс, ван Дейк и Хальс, творчество которых выходило далеко за эти рамки.

Женщины в жанровом искусстве, как и в жизни, занимали большое мес­то. Они были хранительницами до­машнего очага, следили за чистотой и порядком в доме, они, даже отдыхая, занимались рукоделием, которым украшали дом и одежду. Француз де Сен-Эвримон писал в 1665 году маркизу де Реки: « Здешние дамы очень вежливы, и мужчины не обижаются на то, что общество их жен и дочерей предпочи­тают их собственному. Голландки до­статочно приветливы для того, чтобы доставить нам развлечение, но не на­столько оживлены, чтобы быть «опас­ными» для нашего спокойствия... Как бы то ни было, можно сказать, что голландским женщинам свойственна некоторая недоступность и воздержан­ность, и они передаются от матери к дочери по наследству... Все женщины, без исключения, того мнения, что выйдя замуж, они уже не смогут сво­бодно располагать собой. Для них су­ществует только долг...».

Это письмо полностью характери­зует голландских женщин XVII века. Подтверждение мы находим и на мно­гочисленных картинах. Они изображе­ны в уютной обстановке, одетые в теплые, отороченные белым пушис­тым мехом короткие верхние одежды. Кстати, такие же теплые «кацавейки» носили наши русские женщины во времена царствования Петра I, когда «немецкая слобода» в Москве была заселена голландцами.

Изучая голландское искусство, мы невольно изучаем и жизнь народа, ко­торый был способен не только с любо­вью изображать свои будни, но и рас­крывал перед нами критическое отно­шение к недостойному поведению не­которых своих соотечественников. В этой критике, как нам кажется, слы­шались отголоски религиозного раз­двоения кальвинизма - на последова­телей учения Кальвина, основанного на догмате об абсолютном Божьем предопределении, независимом от поступков людей, и Арминия, считав­шего, что несмотря на предопределе­ние, христианин может спастись верой, направляющей его поступки. В сущности, это было продолжение дав­него богословского спора о свободе воли и границах личностного начала в человеке. Поэтому на картинах Стена, Остаде, Бейтевега можно встретить изображения пьяных крестьян в гряз­ных деревенских кабаках, богато оде­тых молодых людей и женшин, осоло­вевших от неумеренного употребления дорогого вина и занимающихся игрой на струнных инструментах. Зритель словно призывается в свидетели этих «плодов» арминианской «свободы», увиденных с позиций ортодоксальных кальвинистов. Кстати, не исключено, что они и были заказчиками этих, по сути, карикатур.

Богатейшее живописное наследие нидерландских художников дает нам обширный материал для изучения костюма XVII века, позволяя просле­дить этапы его развития и степень влияния различных факторов на осо­бенности стиля. Во второй половине XVI века, когда Нидерланды стали частью испанской монархии, он скла­дывался под заметным давлением ис­панской моды, сказывавшейся в одежде вплоть до 1630-х годов. Лишь в костюме 40 — 50-х годов появились черты своеобразия, но, как и в Анг­лии, они сочетались со старыми фор­мами. Кроме того, рассматривая кос­тюм Нидерландов XVII века, необхо­димо учесть и важнейший для него фактор разделения страны на две час­ти, когда в северных провинциях под влиянием кальвинистов и буржуазно­го уклада жизни возобладала склон­ность к простоте и строгости, а в южных, «благодаря» католицизму и феодальному устройству — тяга к пышной декоративности и красоч­ности. Эти две основные тенденции и характеризуют нидерландский кос­тюм первой половины столетия.

• Мужской костюм
• Женский костюм

Поплярное на сайте:

Мавзолей В.И.Ленина
Композиционный центр Красной площади - Мавзолей - памятник-усыпаль-ница, в Траурном зале которого хрустальный саркофаг с телом В.И.Ленина. Как только стало известно о его смерти, в ЦК партии и Совнарком стали поступать телеграммы и письм ...

Микеланджело Буонарроти
Микеланджело Буонарроти (Michelangelo Buonarroti) (1475-1564), итальянский скульптор, живописец, архитектор, поэт. С наибольшей силой выразил глубоко человечные, полные героического пафоса идеалы Высокого Возрождения, а также трагическое ...

«Мокрый луг» – венец творения
Первый год, когда он надеется скоро уехать из Крыма, местная природа еще мало интересует его как художника. Он, правда, уже начинает работать над ней, но вынужденно, выполняя заказы. Душой он привязан еще всецело к средне-русской природе, ...