В любом произведении Шагала мы найдем эту свободу фантазии. Но каждый раз фантастическое предстает перед нами как совершенно реальное. В картине «Над городом» художник и его жена Белла летят над Витебском. Они делают это так же естественно, как если бы шли по улице или сидели на скамейке. Он придерживает ее тело, словно оберегая его от неверного поворота или неаккуратного движения. Она с грустью смотрит вдаль и машет рукой -- то ли прощаясь с кем-то, то ли кого-то приветствуя (или козочку, щиплющую траву на задворках, или случайного прохожего, справляющего нужду у высокого забора). Их души доверены друг другу и открыты, как ни в одном реалистическом портрете XIX века, славившегося своим психологизмом.
Только у Шагала люди умеют так летать. Только у него умеют так внимательно и жадно смотреть, как смотрят те же персонажи, вплотную приблизив свои головы к оконному стеклу, в картине «Окно на даче. Затишье»-- на зелень травы, на расцветший сад, на вытянутые кверху стволы берез. Простая бытовая сцена приобретает сновидческий характер. Сон всегда у Шагала перемешан с явью -- даже тогда, когда на его картинах изображены самые простые и обыденные явления жизни.
Как в сон, погружается подчас Шагал в размышления. Окружающие предметы -- (Часы»(1914), (Зеркало»(1915) -- возбуждают мысль о главных категориях бытия. Маленькие фигурки, притулившиеся возле часов, зеркала и лампы, в этом зеркале отраженной и излучающей свет, как бы воплощают мысль о тщете всего земного, о малости человека перед лицом вечности, бесконечности пространства и величия света.
В течение долгой жизни, на протяжении которой лишь незначительно менялась живописная манера, а творческий порыв ни на минуту не ослабевал, Шагал сумел распространить свой опыт, свое мастерство, свою фантазию на разные сферы художественной деятельности. Путь Шагала-монументалиста начался в Москве в 1920 году замечательными росписями Камерного еврейского театра и закончился в 1981-м витражами собора в Сент-Этьене. Литографии, офорты в камне, керамика -- везде оставил свой след неутомимый Шагал. И всюду он оставался самим собой.
В 1973 году он ненадолго приехал в Москву и Ленинград и был восторженно встречен художественной общественностью этих двух столиц его родины. Наверное, тогда он почувствовал, что сбылись его надежды, которые были заключены в последних словах его книги «Моя жизнь», написанной в 1922 году: «И может быть, вслед за Европой, меня полюбит моя Россия».
Поплярное на сайте:
Третья соборная мечеть
Располагалась по улице Воздвиженской (ныне ул. Лесопильная) в Уфе.
В 1899 году доверенными лицами от магометанского населения Нижегородской слободы г. Уфы Гильманом Габдулкаримовым и Исхаком Бикбулатовым было представлено ходатайство в г ...
Искусство Ассирии: литература и наука
Собственный вклад Ассирии в культуру древнего мира был невелик. Так, в области литературы Ассирия, по-видимому, не создала ничего своего, кроме военных царских анналов. В своём роде, впрочем, эти анналы были замечательны яркой выразительн ...
Браманте
Браманте следует признать гениальным зодчим Высокого Возрождения. Творчество Браманте утвердило на многие десятилетия общее направление зодчества Высокого Возрождения. Его роль в архитектуре была не меньше, чем роль Брунеллески в предыдущ ...
Навигация