Так описывает свои молодые годы сам Юрий Визбор, но к этому шуточному вступлению в автобиографию следует добавить несколько интересных штрихов. Его отец, Иозас Ионасович Визборас (по-русски Иосиф Иванович), родился в 1903 году в Либаве, ныне Лиепая в Латвии. Родители отца были людьми необычных судеб. Ионас, дед Юрия Визбора происходил из малоземельных крестьян. Вырвавшись из деревенской нужды, он едет в Либаву учиться, потом работает техником на железной дороге. За активное участие в революции 1905-1907 годов был сослан в Сибирь.
Бабка Юрия Визбора по отцовской линии, Антосе Фиревичуте, была дочерью зажиточных родителей. Оперная певица, она в годы гитлеровской оккупации отказалась выступать перед захватчиками. Об этом Юрий Визбор, сотрудник журнала “Кругозор”, узнал из письма своей родной тётки Антосе Шимаускайте, пожелавшей выяснить, не родственники ли они.
Мать Юрия Визбора, Мария Григорьевна Шевченко, родилась в 1912 году в Краснодаре. Её родители – также выходцы из бедных крестьянских семей. Перед войной Юрий не раз бывал с матерью в Краснодаре. Он вспоминал в последствии, как дед привозил две-три арбы лопающихся от солнца арбузов, собирались все родственники, ели арбузы и пели песни, которые способны были тронуть душу, казалось бы, самого бесчувственного человека.
Мария Григорьевна ещё до войны окончила курсы акушерок, во время войны работала в санэпидстанции и училась в 1-ом Медицинском институте. Потом более 30 лет проработала в Министерстве здравоохранения СССР, была членом международных медицинских учреждений, побывала почти в 50 странах мира.
Детство Юрия Визбора пришлось на суровое военное время и не менее тяжкие послевоенные годы, которые, несомненно, оказали решающее влияние на становление его личности.
Отношение к войне, верность долгу памяти, преемственность и связь поколений займут потом важное место и в его творчестве: песнях, прозе, документальном кино – творчестве представителя “на войну опоздавшей юности”. Осмысливая истоки своего мировоззрения Визбор скажет в пьесе “Берёзовая ветка” устами одного из героев:
“В байдарочном походе по реке Жиздре, протекавшей в брянских лесах, мы натолкнулись на удивительный след войны. Четверть века назад какой-то солдат повесил на берёзу винтовку. Четверть века она висела на этой берёзе. Сталь ствола съела ржавчина, ремень сгнил. Но ложе приклада приросло к берёзе, стало её частью, и сквозь этот бывший приклад уже проросли, пробились к солнцу молодые берёзовые ветки. То, что было орудием войны, стало частью мира, природы. И я тогда подумал, что это и есть – я, мы, моё поколение, выросшее на старых, трудно затягивающихся ранах войны… Война убила не только тех, кто пал на поле боя. Она была суровым рассветом нашего послевоенного поколения. Оставила нам в наследство раннее возмужание, жидкие школьные винегреты, безотцовщину, ордера на сандалии, драки в школьных дворах за штабелями дров. Война была моим врагом – личным врагом”.
Что касается духовных факторов, в той или иной мере определявших художественные вкусы Визбора, то это были не теряющие ценности в любое время народные песни, песни военных и послевоенных лет (он прямо-таки с благоговением относился к замечательному поэту-песеннику Алексею Фатьянову), наконец, дворовые песни.
Нельзя не сказать в этой связи и о человеке, сыгравшем существенную роль в песенной судьбе Визбора, – о его сверстнике, близком друге Владимире Красновском.
“Не было человека в моей судьбе, который оказал бы на меня большее влияние, чем Воллодя. В школе он обучил меня играть на гитаре. В институт, и именно в этот, я поступил только из-за него, поддавшись его нехитрым аргументам. Он научил меня любить музыку, песни. Он, а не мифическая “учительница славная моя” обучил мня любить и понимать литературу”, – писал о нём Визбор в 1982 году.
В Московском государственном педагогическом институте, куда поступил Визбор, уже учились Максим Кусургашев, Юрий Ряшенцев, Вячеслав Онищенко, Игорь Мотяшов, Всеволод Сурганов, Семён Богуславский, Пётр Фоменко, Юрий Коваль – в последствии достаточно известные в литературных кругах люди. Именно они закладывали определённые традиции: занимались футболом, волейболом, боксом, лёгкой атлетикой, коньками. В пединституте, типично женском, где ребята были наперечет, Визбору пришлось на первом курсе выступать за свой литературный факультет по одиннадцати видам спорта и по шести-семи – за институт. Но, как и положено, многочисленные увлечения прошли, а настоящая любовь осталась.
Они же писали песни, обычно на известные мелодии, никаких попыток сочинительства музыки в то время не предпринималось. Первую свою песню, “супер-романтическое произведение”, Визбор написал в 1952 году. Называлась песня “Мадагаскар”, хотя к известному острову никакого отношения не имела. В то время увлекались Киплингом, экзотикой далёких стран, когда всё казалось романтичным. Ну а музыка песни была заимствована из спектакля Кукольного театра С.Образцова “Под шорох твоих ресниц”.
Поплярное на сайте:
30-е – роскошь и блеск
Великая депрессия, голодные дети бедствия миллионов сочетались с роскошью бомонда. Прекрасные дамы, живущие во дворцах и голодающие дети в трущобах, нищие у бального подъезда. Это, пожалуй, самая яркая картина 30-х.
Беднота носит мятые ш ...
Буддизм
Как сообщают средневековые китайские, арабские, персидские и иные авторы, до утверждения на территории современного Киргизстана, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и юга Казахстана ислама (8-9 вв.) был широко распространен буддизм. ...
Студийные эксперименты:
от «системы» Станиславского к методу Чехова
К самостоятельным опытам по технике актера Чехов пришел в период кризиса, когда он открыл студию у себя дома в Москве. Чеховская студия просуществовала с 1918 по 1922гг. Это была первая из многих студий актера. За границей Чехов организов ...
Навигация