Как из скалы живое изваянье
Мы извлекаем, донна,
Которое тем боле завершенно,
Чем больше камень делаем мы прахом, -
Так добрые деяния
Души, казнимой страхом,
Скрывает наша собственная плоть
Своим чрезмерным, грубым изобильем .
Недаром, обращаясь к модным поэтам того времени, часто бессодержательным, несмотря на изящество формы, один из наиболее вдумчивых почитателей Микеланджело так отозвался о его стихах: “Он говорит вещи, вы же говорите слова”.
.Расположенный в глубокой горной котловине, город Каррара уже в древности славился мрамором. Там, питаясь почти одним хлебом, Микеланджело пробыл более восьми месяцев, чтобы наломать как можно больше белого каррарского мрамора и доставить его в Рим. Самые грандиозные замысли возникали в его воображении, когда он в одиночестве бродил среди скал. Так, глядя на гору, целиком сложенную из мрамора, он мечтал, вырубить из нее колоссальную статую, которая была бы видна издалека мореплавателям и служила им маяком. В этой горе он уже различал титанический образ, который молот и резец извлекут из ее громады.
Микеланджело не осуществил этого замысла. Однако и то, что он осуществил, беспримерно в мировом искусстве. У Микеланджело есть скульптуры, где сохранились очертания каменной глыбы. Есть и такие, где части камня не тронуты резцом, хотя образ и выступает во всей своей мощи. И это зримое нами высвобождение красоты.
Микеланджело считал себя в первую очередь скульптором, и даже только скульптором. В гордых думах, быть может, грезилось ему, что в его резце нуждается не только мраморный блок, выбранный им для работы, но и каждая скала, гора, все бесформенное, беспорядочно нагроможденное в мире. Ведь удел искусства - довершать дело природы, утверждать красоту. А это, считал он, под стать только ваятелю.
О живописи Микеланджело говорил подчас с высокомерием, даже раздражением, как не о своем ремесле.
Как и скульптуры Микеланджело, грандиозные образы, созданные его кистью, поражают своей беспримерной пластической выразительностью. В его творчестве, и быть может, только в нем, скульптура является действительно “светочем живописи”. Ибо скульптура помогала Микеланджело гармонично объединять и сосредоточивать в одном определенном живописном образе всю таящуюся в человеческой фигуре пластическую красоту.
Начальное формирование Микеланджело как художника протекало в условиях, роднящих его с Леонардо да Винчи. Как и Леонардо, он был учеником известного флорентийского мастера кватроченто. Есть сведения, что мастер этот, Доменико Гирландайо, как и учитель Леонардо Верроккьо, завидовал своему ученику. Подобно Леонардо, утонченно-изысканное искусство, процветавшее при дворе Лоренцо Великолепного, не могло удовлетворить Микеланджело. И одна из первых его работ - “Мадонна у лестницы”, высеченная им в мраморе, когда ему было едва шестнадцать лет, не изнеженная патрицианка и даже не трогательная в своей любви к младенцу юная мать, а суровая и величавая дева, которая осознает свою славу и знает об уготованном ей трагическом испытании.
Сохранился только один вполне достоверный образец станковой живописи Микеланджело: знаменитое тондо (круглая картина) “Мадонна Дони”. Можно предположить, что в этой композиции почти тридцатилетний Микеланджело, уже пользовавшийся громкой славой, возомнил превзойти Леонардо, утвердить свое превосходство над старшим собратом, живописные достижения которого воспринимались во Флоренции как откровения.
“Мадонна Дони” Микеланджело и “Св.Анна” Леонардо да Винчи . Параллель очевидна. И очевидна общая цель: сконцентрировать до максимума силу движения, обуздать энергию, чтобы обратить их в незыблемый монолит.
У Леонардо цель достигается в гармонии, примиряющей все противоречия, гармонией, как бы осуществляемой самой природой.
У Микеланджело - сконцентрированная сила, и все - борьба, в которой, под резцом ил его или под кистью, рождаются люди более прекрасные, более могущественные и более дерзновенные - люди-герои. Гигантское напряжение и динамизм в каждом их мускуле, в каждом порыве, и физическом и духовном.
В отличие от художников предыдущего века, работавших в гуще народа, художники чинквеченто приобщаются к высшему, патрицианскому кругу. Идеалы народной свободы попраны абсолютизмом. Светские и духовные властители нуждаются в искусстве, которое прославляло бы их деяния: они привлекают к себе на службу знаменитейших живописцев, скульпторов и архитекторов. Папа Юлий II вызвал Микеланджело в Рим, чтобы дать ему грандиозное задание: этот суровый и упрямый честолюбец, мечтавший порой о создании церковной империи, более могущественной, чем империя цезарей, пожелал, чтобы уже при жизни ему была воздвигнута гробница, которая своими размерами и великолепием превосходила бы все созданное до того в мире, и решил, что с такой задачей может справиться только Микеланджело.
Грандиозное папское надгробие, каким задумал его Микеланджело, - мавзолей, украшенный сорока статуями, - не было выполнено. Микеланджело добыл мрамор, количество которого изумило весь Рим, и уже собирался приступить к работе, как вдруг услышал, что папа не хочет оплатить стоимость мрамора. Когда он явился к Юлию II, его не впустили, объявил, что таков приказ самого папы.
Поплярное на сайте:
Идеи и новые законы экслибриса, как изобразительной графики
Экслибрис относится к жанру декоративно-прикладной графики. Поэтому все особенности его содержания и художественной формы следует рассматривать и оценивать именно с позиции единства и взаимопроникновения эстетического и утилитарного.
Эст ...
Бахаизм
Бахаизм (бехаизм, вера Бахаи) - это религиозная доктрина, первоначально возникшая как сектантское реформационное течение в исламе. Её истоки восходят к 1844 г., когда в иранском городе Ширазе некий юноша по имени Сеид Али Мохамед провозгл ...
Аполлон и Дафна
«Как бы притягательны ни были пустые радости мимолетной красоты, наполни свои руки листвой или, еще лучше, вкуси горькие плоды». Это латинское двустишие, высеченное на постаменте мраморной группы, отвечает тонкому вкусу кардинала Маффео Б ...
Навигация