Переселение было внезапным и чуть ли не случайным. Осенью 1889 года Врубель поехал в Казань навестить заболевшего отца и на обратном пути остановился в Москве — всего на несколько дней, как он предполагал. Но Москва его затянула, закружила и навсегда оторвала от Киева. Ближайшим поводом было знакомство, через посредство В. Серова, с московским «Лоренцо Медичи» — Саввой Ивановичем Мамонтовым.
На первых порах Мамонтов совершенно пленил Врубеля своей широкой натурой в соединении с даровитостью, а Мамонтов, видимо, сразу оценил по достоинству талант Врубеля: уже через два месяца после первого знакомства Врубель поселился в его гостеприимном доме и стал своим человеком у него в семье.
В 1891 году Врубелю предложили сделать иллюстрации к собранию сочинений Лермонтова, издаваемому фирмой Кушнерева. Таким образом, он мог вернуться к давно задуманному образу Демона.
В течение многих лет Врубеля влекло к образу Демона: он был для него не однозначной аллегорией, а целым миром сложных переживаний.
Несохранившийся киевский «
Демон»
, судя по отзывам тех, кто его видел, был более жестоким и смятенным, чем
«
Демон сидящий»с его сумрачной, но кроткой задумчивостью. Закончив картину «
Демон сидящий»
, он принялся за иллюстрации к Лермонтову. Прежде всего к «
Демону»
.
В течение полувека не находилось художника, который бы хоть сколько-нибудь достойно воплотил могучий и загадочный образ, владевший воображением Лермонтова. Только Врубель нашёл ему равновеликое выражение в иллюстрациях, появившихся в 1891 году. С тех пор «Демона» уже никто не пытался иллюстрировать: слишком он сросся в нашем представлении с Демоном Врубеля — другого мы, пожалуй, не приняли бы.
Вообще Лермонтовский цикл, в особенности иллюстрации к «Демону», можно считать вершиной мастерства Врубеля-графика. Листы эти создают впечатление богатой красочности, почти как «Восточная сказка», хотя фактически они монохромны — исполнены чёрной акварелью с добавлением белил.
Выражать цвет без цвета, одними градациями тёмного и светлого — эту проблему Врубель ставил перед собой сознательно, как показывает его гораздо поздняя работа над «Перламутровой раковиной». Кажется, вся красота раковины заключена именно в переливах цвета и пытаться воспроизвести эти переливы без помощи красок — безнадёжное дело. Но Врубель не считал его безнадёжным. Он говорил: «Эта удивительная игра переливов заключается не в красках, а в сложности структуры раковины и в соотношении светотени; в другой раз я передам цвет только белым и чёрным ». Как можно видеть по графическим эскизам «Раковины», он действительно приближался к решению этой задачи.
Помимо «Демона», Врубель исполнил несколько иллюстраций к «Герою нашего времени», к поэме «Измаилбей» и отдельным стихотворениям.
Тема демона прошла через все творчество Врубеля. Самой природой своего дарования Врубель был подготовлен к созданию этого образа. Демона жил где-то в сокровенных тайниках его души еще до того, как художник получил заказ на иллюстрации к поэме Лермонтова.
Именно в нем мощные цветовые контрасты и пластическая напряженность форм достигают кульминации, воплощая, по словам художника, не носителя зла и коварства, а вечную борьбу мятущегося человеческого духа, ищущего примирения обуревающих его страстей, познания жизни и не находящего ответа на свои сомнения ни на земле, ни на небе" (слова Врубеля в передаче Н.А. Прахова).В художественных "главах" цикла ритм трагедии одинокого титана-честолюбца последовательно нарастает. В 1888 г. Врубель лепит бюст и фигуру Демона. В виртуозных иллюстрациях к одноименной поэме (акварель, белила, 1890-91, Третьяковская галерея и Русский музей) во многом и сложилась графическая манера мастера, трактующая мир как "магический кристалл". Исполненные черной акварелью "Голова демона", "Тамара в гробу" можно отнести к его лучшим работам. Изощренная "кристаллическая" техника ошарашивала и прямо-таки пугала публику, ни к чему подобному не привыкшую. В "Демоне" 1890 (Третьяковская галерея) искусительно-прекрасный герой изображен в меланхолическом оцепенении среди самоцветно мерцающих скал. "Демон (сидящий)", Далекая золотая заря загорается за колючими скалами. В багрово-сизом небе расцветают чудо-кристаллы неведомых цветов. Отблески заката мерцают в задумчивых глазах молодого гиганта. Юноша присел отдохнуть после страшного пути, его одолевают тяжкие мысли о надобности новых усилий и о верности избранной дороги. Тяжелые атлетические мышцы обнаженного торса, крепко сцепленные пальцы сильных рук застыли. Напряжены бугры лба, вопросительно подняты брови, горько опущены углы рта. Поражающее сочетание мощи и бессилия. Воли и безволия. Весь холст пронизан хаосом тоски, горечью неосуществленных сновидений. На наших глазах как бы формируются поразительные по красоте минералы. Но радость бытия уходит вместе с тающими лучами зари. Холодными голубыми гранями поблескивают ребристые лепестки огромных цветов. И в этой душной багровой мгле неожиданно и пронзительно звучит кобальт ткани одежды юноши. Здесь синий - символ надежды.
Поплярное на сайте:
Ткани, цвета, орнаменты
Для своей одежды греки использовали мягкие, эластичные, прекрасно драпирующиеся ткани. Об их внешнем виде и основных свойствах можно судить по описаниям, рисункам и скульптурам, а также по образцам поздних греческих тканей, представленным ...
История художественного литья
Семь наиболее известных шедевров древних культур названы чудесами света. Два из них являются отливками. Это Колосс Родосский работы Хареса из Линдоса (бронза, 292—280 гг. до н. э.) (рис. 1) и статуя Зевса Олимпийского в храме Зевса в Олим ...
Реформаторские оперы венского периода
5 октября 1762 года явилось знаменательной датой в истории оперного театра: в этот день впервые был поставлен в Вене «Орфей» Глюка на текст Кальцабиджи. Это было начало оперно-реформаторской деятельности Глюка. Через пять лет после «Орфея ...
Навигация