Трагедия как перспектива российского театра

Статьи по культурологии » Отечественная трагедия » Трагедия как перспектива российского театра

Страница 1

Ретроспективно просматривая отзывы о современных постановках классических трагедий, начинаешь думать, что кризис трагедийного жанра в отечественном театре стал хроническим и виновны в этом все участники театрального процесса.

Получается: либо современный театр не способен играть трагедию, либо жанр этот изжил себя - просто потому, что не осталось публики, способной его всерьез воспринимать.

Едва ли не главная проблема 90-х годов прошлого века заключалась в том, что современная драматургия была оторвана от театра, бежавшего от актуальности как черт от ладана. Не потому ли первое бессоветское десятилетие не родило по сути ни одного нового режиссера, вышедшего из пеленок "подающих надежды" или сумевшего перепрыгнуть планку своей первой громкой постановки.

Между тем в "нетрагедийные" для театра 90-е годы жанр трагедии получил новое рождение. Хранительницами его, как это часто бывает на Руси, стали женщины. Но . они же оказались в роли ласточек, которые не сделали весну.

К примеру, "Чистое сердце", беспредельно безнадежная трагедия Ольги Михайловой, одного из самых радикальных сегодняшних российских драматургов, не нашла не то чтобы своего режиссера, скорее - продюсера. (Запоздалый реванш - снятая по написанному Михайловой в 1994 году сценарию картина "Лунные поляны" получила главный приз последнего Киношока, а член жюри, директор Пушкинского музея Ирина Антонова, назвала ее "классической античной трагедией".)

Столь же строго выстроенная по классическим образцам трагедия в стихах поэта и драматурга Елены Исаевой "Иудифь" была поставлена Григорием Данцигером в Центре драматургии и режиссуры, несколько лет шла с аншлагом, но стену молчания критиков пробить не сумела и оказалось выведенной из репертуара - как раз в канун вручения автору премии "Триумф". Теперь новоприобретенным поклонникам Исаевой остается лишь гадать о том, как выглядела на сцене первая с конца XVIII века подлинно классицистическая российская драма.

И все же сегодня российская драматургия ощутила вкус к трагедии. Показательно, что даже две абсурдистские пьесы отечественного театра, написанные на рубеже тысячелетий - "Зима" Евгения Гришковца (поставлена Виктором Шамировым, но не слишком ласково встречена критиками) и "Рано или поздно" Сергея Калужанова (премия "Дебют-2003", первый показ - на фестивале "Новая драма" в мае 2002 года) - вопреки европейской традиции тяготели к трагедийному катарсису. Тамошние абсурдисты утверждали, что "традиционной трагедии более не существует, есть только стойкое чувство трагичности существования" (Патрис Пави), наши, похоже, подозревают, что за диктатурой иррационального прячется все тот же неумолимый Порядок, бунт против которого столь же гибелен, сколь и неизбежен.

Сквозь густой налет жанровости, часто воспринимаемой как "чернушность", прорывались к трагическому началу пьесы екатеринбургской драматической школы во главе с Николаем Колядой.

Попыткой возврата к античной трагедии с ее ритмикой и хором как голосом Судьбы стали короткие пьесы Иннокентия Афанасьева, представленные на практикуме "Премьера", любимовских показах и щелыковском семинаре СТД (в частности, одноактовка "Памапа" об "умственно отсталом сыне генерала Рохлина", где тема убийства мужа женой представлена как абсолютное нарушение абсолютного закона, расплатой за которое может стать только проклятие над всем родом).

Но настоящий концептуальный прорыв в общественном мнении был совершен уже в третьем тысячелетии: драматургически - Михаилом Угаровым, режиссерски - Кириллом Серебренниковым.

Страницы: 1 2

Поплярное на сайте: